не нашли следов. Если бы был бой, то они успели бы подать сигнал бедствия. Кроме того, я даже не могу себе представить, что в нашем секторе найдется столько необходимых для штурма такого объекта кораблей. База защищена всеми мыслимыми средствами защиты. Там очень хороший экипаж и командир, которому нечего терять. Таким образом, я просто уверен, что станция была уничтожена вследствие нештатной работы двигателей. Косвенно об этом свидетельствуют остаточные следы ионизации и микрочастицы металла в месте, где могла находиться база.

— Потерять такую единицу, — Глава Имперского Совета Асси Гал обхватил голову руками. — И чем вы мне прикажете грозить сепаратистам? Теперь, когда у нас нет такой дубинки, все эти недоноски поднимут головы.

— Если мы сохраним пропажу станции в тайне и начнем экстренно переоборудовать «Объект восемь — три» под нужды Санитарной Службы, возможно, все пройдет мирно, — осторожно заметил маршал Дерон. — Никто ведь не знает, как выглядела станция. Мы подготовим внешне похожий корабль, а тем временем на верфях в системе Тагианы будем достраивать вторую станцию. Еще два года, и она сможет полноценно работать.

— Никаких двух лет! — прошипел Асси Гал. — Вы слышите? Никаких двух лет! Если через год станция не войдет в строй, я лично столкну вас в мусорный конвертер. Отправляйтесь на Тагиану и лично проследите за ходом работ.

— Будет исполнено, господин Гал. — Маршал поклонился так низко, что, когда он выпрямился, награды недовольно звякнули.

В то же время. Резиденция императора

— Государь. Пятая стадия. — Голос канцлера Корна, чуть искаженный кодировщиком, был сух и деловит.

Получивший такое странное сообщение, император отключил гиперсвязь, закрыл крышку коммуникатора, спокойно прошел в свою гардеробную и, достав с полки чуть потертый пилотский комбинезон, стал не торопясь переодеваться.

— Государь? — Вошедший, как всегда, без стука начальник охраны удивленно приподнял брови, увидев, что роскошный мундир небрежно валяется на полу.

— А, Хаген. Заходите. — Император поддернул зажим, чтобы шов комбинезона сошелся точно под подбородком, и, отвернувшись от зеркала, приветливо улыбнулся полковнику.

— Собираетесь полетать, государь?

— Да какое там. — Император рассмеялся. — Полеты над дворцовым комплексом запрещены. Вам ли это не знать. Просто захотелось вспомнить молодость. Знаете, ну как повернуть время вспять.

— Да государь. Конечно. — Полковник кивнул.

— Кстати, насчет времени. — Император, послюнявив платок, тщательно протер потускневшую эмаль на эмблеме академии флота. — Вы ведь работали в охране, когда был жив мой отец?

— Да, государь.

— Давно хотел спросить, что вы тогда подложили в реактор отцовской яхты? — Добившись идеального положения всех знаков различия, император повернул голову в сторону собеседника. — «Вымпел» разнесло так, что даже осколков не осталось. Стантол?

— Боюсь, я не понимаю, государь… — Глаза полковника мгновенно из карих стали черными, словно угольки.

— Все ты понимаешь, тварь. — Император ласково улыбнулся. — Как вы там называли отца? «Старый таракан»? Видимо, из-за усов, да?

— Как вы узнали? — Полковник был зол, но спокоен. Все равно, все, кому надо, знали подробности этой истории. Так что нынешняя откровенность императора была ему даже на руку, так как начальнику охраны до смерти надоело притворяться.

— Все дело в твоем брате, — охотно пояснил император, собирая небольшой чемоданчик. — Он закончил академию безопасности на Атане, а ты — простое военное училище. У вас совершенно разная моторика, и это уже ничем не исправить. Заметив это, я начал потихоньку копать и выяснил, что ты, после того как получил предложение от Асси Гала, убил своего брата и, переодев его в свою форму, имитировал гибель в катастрофе. Потом, заняв место охранника, сначала убил троих техников, а после подложил мину в реактор «Вымпела». Тебя ведь подловили на той истории с детским домом? Любители молоденьких девочек не смогли совладать с темпераментом, и двух воспитанниц недосчитались.

— И зачем вы мне это говорите?

— И вправду, зачем. — Император легко улыбнулся. — Может, просто хотел поинтересоваться, каково это — жить дерьмом? Существом, в котором уже не осталось ни капли человеческого.

Полковник побагровел и потянулся к висевшему под мышкой пистолету.

— Нет-нет. Не трудись. — Император расхохотался. — Застрелиться я тебе не дам. — В его руке появился небольшой овальный брелок с кнопкой. — Я уже лет пять как подобрал ключ к твоему чипу. И все пять лет страдал, так как мог в любой момент отправить тебя на тот свет. Но вот сейчас, наконец, пришло время. — Он нажал кнопку, и схваченный мгновенным параличом полковник мешком повалился на пол. — Из всех вариантов смерти, запрограммированных в биочипе, я выбрал самый интересный. Наслаждайся.

Не обращая больше никакого внимания на подергивающегося в агонии офицера, император, насвистывая марш юных пилотов, достал с полки шлем, отодвинул заднюю стенку шкафа и, подхватив чемоданчик терминала гиперсвязи, шагнул в темноту тайного хода.

Бесшумный лифт быстро поднял его на верхнюю площадку музея, где стояли искусно выполненные копии кораблей всех времен империи и даже несколько моделей вражеских космолетов.

Зал, предназначенный для экскурсий высокопоставленных чиновников и глав иностранных представительств, был совершенно пуст, не считая престарелого охранника.

— Привет, Серинг. — Император кивнул мужчине и подошел к выполненному в натуральную величину макету «Кан Саа», сверхмалого космического разведчика.

Сухо щелкнул замок, и дверца из толстого металла мягко открылась. Вопреки ожиданию пыли внутри совсем не было.

— Двигатель заправлен на пять прыжков. — Старик, несмотря на преклонный возраст, стоял по стойке смирно. — Все системы проверены и готовы к полету. Во внутреннем отсеке, шесть рам тоор класса воздух — воздух, девять малых ракет «Содар» с противозенитными головками и четыре импульсных излучателя класса шесть — ноль.

— Спасибо, Серинг. — Император обнял мужчину. — Давай уходи. А то не успеешь.

— Да, государь. — Старик кивнул и отошел в сторону, наблюдая, как оживает грозная боевая машина. Вот словно легкая дрожь прошла по аэродинамическим рулям, потом хлопнули створками боевые отсеки, и загудел генератор ходового реактора. Мягкое голубое сияние подъемных гравитронов чуть приподняло корабль над полом.

Глухой хлопок пиропатронов, и огромный кусок витража ручной работы осыпался водопадом разноцветных осколков. Не дожидаясь, пока опадет облако, поднятое взрывом, корабль, словно хищник, прыгнул вперед.

Сразу же, зафиксировав появление над резиденцией летающего объекта, завыли сирены воздушной тревоги. Зенитчики, вырванные из ленивой полудремы, лихорадочно выставляли маркеры поражения, когда первая же стартовавшая ракета взорвалась, едва покинув стартовый пенал. Операторы еще несколько раз пытались запустить ракеты на перехват улепетывающего рейдера и начали прогрев зенитных излучателей, но через несколько секунд было уже поздно.

Сторожевая станция начала разворот сразу же после прохождения сигнала о старте неопознанного корабля, но, получив от разведчика правильный отзыв системы «свой-чужой», заблокировала оружейный комплекс. Пока специалисты боролись с этой проблемой, крошечный кораблик разогнался до необходимой скорости